Неточные совпадения
И вообще, — продолжал Евгений
с несколько уже суровым взором, — для каждого хлыста главною заповедью служит: отречься от всего, что требуют от него церковь, начальство, общежитие, и слушаться только того, что ему
говорит его внутренний голос, который он считает после его радений вселившимся в него от духа святого, или что повелевает ему его
наставник из согласников, в коем он предполагает еще большее присутствие святого духа, чем в самом себе.
— Ко мне раз поп пришел, когда я ребят учу: «Ну,
говорит, отвечай, что хранилось в ковчеге завета!» Мальчик
говорит: «расцветший жезл Аваронов, чашка
с манной кашей и скрыжи». — «А что на скрыжах?» — «Заповеди», — и все отвечал. А поп вдруг
говорил,
говорил о чем-то и спрашивает: «А почему сие важно в-пятых?» Мальчонка не знает, и я не знаю: почему сие важно в-пятых. Он
говорит: «Детки! вот каков ваш
наставник — сам не знает: почему сие важно в-пятых?» Все и стали смеяться.
Снова кормщик сел у стола, выдвинул ящик, вынул книгу, стал ее читать. Все слушали молча
с напряженным вниманием, кроме блаженного Софронушки. Разлегся юрод на диванчике и бормотал про себя какую-то чепуху. А Николай Александрыч читал житие индийского царевича Иоасафа и
наставника его старца Варлаама, читал еще об Алексее Божием человеке, читал житие Андрея Христа ради юродивого. Потом
говорил поучение...
В начале поста дядьку, старого унтера Силантия, за продолжительные провинности уволили. В день его ухода из пансиона он, сильно выпивши, пошел прощаться
с воспитанниками и
с учителями. Начал он
с наставников — их было трое; у всех был, кроме Виттиха. И, прощаясь
с Перновским,
говорил ему...
Только раз, уже не так давно, в Москве, куда она стала попадать чаще,
с тех пор, как они живут в губернском городе, привелось ей быть в университете, на утреннем заседании, где читались стихи, статьи и отрывки в память одного московского писателя. Она ожила на этом сборище, публика показалась ей чуткой и восприимчивой, от стен актовой залы веяло приветом старого
наставника. Она представляла себе, как должен был
говорить со своею аудиторей Грановский: личность его оставалась для нее полулегендарной.